Ворон — что в нем особенного?

«Из-за ставней вышел ворон, гордый ворон старых дней... И воскликнул я, вставая: „Прочь отсюда, птица злая! Ты из царства тьмы и бури,— уходи опять туда... Вынь свой жесткий клюв из сердца моего, где скорбь — всегда!“ Каркнул ворон: „Никогда“» (Эдгар Аллан По, «Ворон»).

ЛЕГЕНДЫ

  В египетских, греческих, китайских, семитских и сибирских легендах ворон изображается как предвестник бурь и плохой погоды. Возможно, что за основу таких легенд взято сообщение о Ное и о Потопе.

  В легендах жителей Сибири ворон — знак жизни и созидания, а в легендах аборигенов Северной Америки он — бог-творец.

  В легендах народов Африки, Азии и Европы ворон предзнаменует смерть.

ЛИТЕРАТУРА

  В Библии ворон известен как первая конкретно упомянутая птица (Бытие 8:7).

  В трудах Шекспира во́роны главным образом изображаются как представители зла и порока («Юлий Цезарь», «Макбет», «Отелло»), но также и как благодетели, кормящие брошенных детей («Тит Андроник», «Зимняя сказка»).

  Чарлз Диккенс в «Барнеби Радж» представляет ворона как развлекательный персонаж.

  В своей поэме «Ворон» Эдгар Аллан По связывает ворона с утраченной любовью и отчаянием

Кто бы подумал, что птица, нагоняющая тоску своим карканьем и мрачной окраской может быть какой-то незаурядной? Для непосвященных на первый взгляд это просто очень большая ворона. В отличие от голубой сойки — своей привлекательной родственницы с ярко-голубым оперением,— ворон не сразу притягивает взгляд. И хотя он относится к отряду воробьиных, то есть певчих птиц, немногие сочли бы, что воронье карканье чем-то напоминает пение. Однако не торопитесь делать выводы. То, чего ему недостает в отношении мелодичного пения и яркой внешности, куда более возмещается в других областях. Ворон обладает собственной неповторимой красотой и отличительными чертами. На самом деле, многие крупные ученые-орнитологи относят ворона к отдельному классу.

Обыкновенный ворон (Corvus corax), несомненно, крупнейший и наиболее величественный представитель семейства вороновых (Corvidae). Его вес более чем вдвое превышает вес обычной вороны, размер в длину чуть больше полуметра, а размах крыльев — около метра. В отличие от вороны, у ворона более массивный клюв и длинный клиновидный хвост. Если внимательно присмотреться, ворона можно опознать по лохматому оперению зоба. Ворон славится тем, что при полете он парит, тогда как ворона взмахивает крыльями и планирует.

Ворон считается крупнейшей из всех садящихся на насест птиц. Наблюдая, как эта громоздкая птица, сидя на суку, отдыхает, вы бы поразились, как это ей удается не упасть со своего насеста. Сзади на каждой ноге есть сильный коготь, помогающий захватывать ветку или прут; однако секрет цепкости заключается в зажимном приспособлении. Когда птица садится на сук, мышцы и сухожилия автоматически фиксируют пальцы в сжатом положении. Сильные универсальные ноги ворона приспособлены также для передвижения по земле и разгребания почвы, так что у него есть все необходимое для сбора пищи на самых разнообразных кормовых грунтах

Натуралисты считают, что ворон лучше всех приспосабливается и является самой находчивой среди других птиц. В одном источнике говорится, что «его хитрость легендарна». В какие бы условия ни попадал ворон, он приспособится к любым обстоятельствам, особенно когда речь идет о пище. Конечно, ему помогает и то, что он не слишком разборчивый едок! Ворон съест почти все, что окажется в его клюве,— фрукты, зерна, орехи, рыбу, падаль, небольших животных, отбросы. Ему все равно, где он отыщет свой корм, пусть даже роясь в покрытых снегом мусорных мешках в морозную погоду, которая свойственна северным районам его обитания. Во́роны также могут целыми днями следовать за охотниками и рыбаками, как-то чувствуя, что им что-то да перепадет.

Corvidae, или представители семейства вороновых,— отъявленные воришки, и во́роны не являются исключением. Они не побрезгуют стащить корм у других птиц или  животных, и, кстати, удавалось понаблюдать, как они обманывают собак. Вороны «работают» в паре — пока первый отвлекает собаку, второй хватает еду. На предметах искусства эскимосов изображается, как хитрый ворон крадет рыбу у человека, занимающегося подледным ловом.

Во́роны поддерживают особую связь с волками, неустанно следуя за волчьей стаей. Они питаются их добычей, но и здесь, кажется, не могут обойтись без проказ. Биолог, исследующий жизнь волков, Л. Дэвид Мэк описывает, как на его глазах во́роны «дразнили» волков. Он рассказывает историю об одном вороне, который вразвалку подошел к отдыхавшему волку, клюнул его за хвост, а когда волк попытался схватить его — отскочил в сторону. Когда же волк тихо подкрадывался к ворону, птица позволяла ему подойти почти вплотную и тут же отлетала. Потом ворон приземлялся в нескольких шагах от волка и повторял проделку. В другом случае ворон играл с волчатами в догонялки. Когда щенки устали играть, ворон начал пронзительно каркать и делал это до тех пор, пока они не возобновили игру.

«Лексикон» ворона необычайно широк и разнообразен. В дополнение ко всеми узнаваемому, низкому, пронзительному карканью, которое, как полагают, является признаком переживаемого беспокойства, ворон своим голосом способен выразить нежность, счастье, удивление, волнение и гнев. Ворон также имитирует голоса других птиц в пределах своего голосового диапазона, особенно удачно он подражает вороне.

То, в какой мере ворона можно научить говорить, является предметом некоторых споров. Однако Кандейс Савидж в книге «Птичий интеллект»  документально подтверждает сообщения о ручных во́ронах, которых учат подражать человеческой речи. Согласно преданию, Эдгар Аллан По приобрел ворона и старательно учил его произносить хриплым голосом слово «никогда», что и вдохновило поэта написать свою знаменитую поэму «Ворон», в которой рассказывается о «юноше, оплакивающем смерть своей возлюбленной».

Вряд ли кто усомнится в способности ворона учиться. Если бы можно было классифицировать птиц по интеллекту, ворон, очевидно, занял бы в этом списке первое место. Биолог Бернд Хайнрих, занимающийся исследованиями в живой природе, отмечает, что ворон «считается разумнейшим из птичьего мира». Хайнрих говорит, что «при проверке у воронов обнаруживается интуиция». При проведении одного эксперимента ворону потребовалось всего 6 часов, чтобы смекнуть, как достать кусок мяса, подвешенный на веревке, в то время как воро́ны не могли разрешить эту задачу даже по прошествии 30 дней. Воронов учат даже считать. Возможно, смекалка содействует их долголетию, в природе во́роны живут более 40 лет и до 70 лет в неволе. 

Поистине можно сказать, что по красоте, истории, местообитаниям, полету, хитрости и выносливости ворону нет равных.